Журнал Elle: "Актриса и Поэт"
Платиновое парижское солнце ослепляет. Звонят колокола Нотр-Дам. По
набережной Сены прогуливаются американские матросы под руку с девушками в
шляпках. Послевоенная романтика 1946 года. Время победителей. Герои молоды,
красивы и влюблены. Съемочная группа фильма "Звезда эпохи" приехала в Париж
снимать сцену встерчи Валентины Серовой и Константина имонова с писателем
Иваном Буниным.
По легенде, Симонов должен по заданию партии уговорить Бунина вернуться в Россию. "Ни в коем случае не возвращайтесь!" - шепотом просит Серова, как только Симонов на секунду отлучился. "Стоп! Снято!" - кричит режиссер Юрий Кара. Роль Валентины Серовой играет Марина Александрова ("Азазель", "Бедная Настя"). "Я еще не была ни в одном магазине - не успела. Но я просто фанат шоппинга, могу потратить очень много денег на одежду", - говорит она мне и улыбается чуть застенчиво. После съемок, сменив костюм советской звезды на джинсовую куртку и повязав на голову бандану, она вместе с Александром Домогаровым убегает гулять по Парижу. "Никакого романа - только дружба", - уверяет меня гример. Впрочем, возникшие во время съемок слухи о романе Домогарова и Александровой не удивляют. Наверное, просто невозможно избежать подобных разговоров, когда играешь одну из самых красивых и в то же время самых трагических историй любви Первого поэта и Первой актрисы сталинской эпохи.
Кажется, Домогаров обречен играть поэтов - фантастически красивый, с нервным лицом. Наша первая встреча состоялась в холле отеля. В кресле сидел мужчина с неестественно голубыми глазами, выгодно подчеркнутыми небесного цвета свитером. Домогаров на редкость органично вписываектся в атмосферу отеля, где когда-то останавливались Сартр, Камю, Маркес. Их черно-белые портреты висят на обитых деревянными панелями стенах узкого коридора. Толстый кроваво-красный ковер на полу делает шаги неслышными. В похожей респектабельной гостинице жили Симонов и Серова, когда в 1946 году приехали в Париж. Для него это была остановка на пути в Соединенные Штаты. Там издали его книгу и поставили на Бродвее его пьесу. Говорят, что статуя Свободы произвела неизгладимое впечатление на самого модного советского поэта.
- Есть одна проблема. - Ко мне подходит продюсер Ирина. - Не пишите, что фильм про Серову и Симонова.
- ?
- Таково требование родственников, поэтому это будет просто картина про Поэта и Актрису.
...В 1940 году на спектакле "Зыковы" в Ленкоме Валентина Сервоа заметила в первом ряду молодого человека с букетом цветов, который наблюдал за ее игрой так пристально, что, как она потом признавалась, даже мешал ей. Это был начинающий поэт Константин Симонов.
Роман Константина Симонова и Валентины Серовой - первая в истории Советского Собюза любовная история, которая стала достоянием всей страны.
До встречи К этому времени Серова уже успела пережить свой самый большой успех (роль в фильме "Девушка с характером") и самую большую трагедию. Первым мужем актрисы был блестящий летчик, Герой Советского Союза Анатолий Серов. Ухаживал он потрясающе. Мог вечером посадить любимую в поезд "Москва-Ленинград", а утром встречать с цветами на перроне в Ленинграде. В юную красавицу он влюбился с первого взгляда и через три дня сделал предложение. В мае 1939 года Серов погиб, оставив 22-летнюю жену беременной. Для нее это стало огрмным потрясением.
Я никого ждать не умею Роман Симонова и Серовой - первая в истории Советского Союза любовная история, которая стала достоянием всей страны. В 1942 году он написал и посвятил ей стихотворение "Жди меня", которое в годы войны знал каждый. Впрочем, говорят, что в реальной жизни всё обстояло не так романтически. В 1942 году во время выступления в госпитале Серова встретилась с маршалом Рокоссовским. Об этом романе известно не так много. В тот период маршал ничего не знал о своей жене и дочери, которые пропали без вести. Когда Рокоссовский уезжал на фронт, в это же время на фронт отправлялся Симонов. Серова провожала маршала, а поэту сказала достаточно жестко: "Я никого ждать не умею". Впрочем, вскоре семья Рокоссовского нашлась. А Серова стала женой поэта.
Любит - не любит Симонов писал жене: "Я так скучаю по тебе, что не помогает никто и ничто+" Поселились они на улице Горького в огромной квартире. Одна гостиная - 60 кв. метров. Серова разъезжала на собственном автомобиле "виллис" с открытым верхом. На даче в Переделкине специально для нее построили бассейн. Это была настоящая жизнь суперзвезды. Сталин называл Серову "дочкой". Впрочем, актриса Татьяна Окуневская уже тогда заметила первые признаки роковой болезни. "Валю давно не видела. А тут встретились у лифта. Она затащила к себе. Кости не было+ Видимо, оба пьют. В горке, как в заграничном фильме, полно разных бутылок, и от Вали пахнет спиртным." Хотя, по словам Окуневской, которая как жена советского писателя Бориса Горбатова также была вхожа в круг партэлиты, не спиться было трудно - вино лилось рекой. Банкеты, приемы - всё это поощрялось, и не принимать участия было практичвески невозможно. Некоторые утверждают, что пить Серова начала именно потому, что Симонова она не любила+ Хотя есть и противоположная точка зрения: Симонов часто уезжал и Серова без него тосковала, а в роскошной квартире всегда стоял ящик прекрасного грузинского вина.
С тобой и без тебя "Две продажные суки продали свою красоту и талант цековским холуям", - услышала на одном приеме в Кремле Окуневская, когда они шли с Серовой. - Хорошо еще Валя не под хмельком, иначе была бы драка и не обошлось бы без скандала между советскими светскими дамами".
Действительно, характер у примы был непростой. Вспыльчивая, очень откровенная, капризная+ "Что с тобой, что случилось? - писал ей Симонов. - Почему все сердечные припадки всегда в мое отсутствие? Не связано ли это с образом жизни? У тебя, как я знаю, есть чудовищная русская привычка пить именно с горя, с тоски, с хандры, с разлуки+" Он еще делал попытки ее спасти. В 1950 году родилась дочь Маша. Но вскоре всё с катастрофической быстротой покатилось под откос. В 1957 году Симонов ушел к другой женщине, написав Серовой страшное письмо: "Люди прожили 14 лет. Половину этого времени мы жили часто трудно, но приемлемо для человеческой жизни. Потом ты начала пить. Я постарел за эти годы на много лет и устал, кажется, на всю жизнь вперед+" Серовой в том году исполнилось 40 лет.
Потом суд лишил ее материанских прав и передал Машу бабушке, которая препятствовала свиданиям матери и дочери.
В черном плаще, с огромным зонтом и в очень плохих туфлях - такой видели актрису на похоронах Марка Бернеса в 1969 году. Но, как утверждают очевидцы, от нее, несмотря ни на что, исходило сияние настоящей звезды.
Звезды не гаснут В декабре 1975 года хоронили Валентину Серову, которой было только 58 лет. Гроб внесли в фойе Театра Киноактера. Большую часть своего архива она успела сжечь. А Симонов снял почти со всех своих произведений посвящение Серовой, словно мстил ей за что-то, мстил жестко, по-мужски. В 1979 году, заболев, он попросил дочь принести остатки архива, долго перечитывал, потом сказал: "Я думал, что всё ушло. И вдруг всё вернулось ко мне, я всё пережил заново, словно это происходит сейчас+" Наверное, он вспомнил, как в 1946 году она прилетела к нему в Париж на военном самолете - восхитительная, нарядная, красивая своей особой, женственной красотой. А он встретил ее прямо на летном поле в аэропорту Орли и спросил: "Ну, что, привезла селедки и черного хлеба, чтобы Бунина угощать?"
Одна суперженщина и трое ее мужчин: Серов, Симонов, Рокоссовский. Кажется, что название самого известного ее фильма "Сердца четырех" закодировало ее судьбу. Кто знает, почему так страшно сложилась жизнь самой известной актрисы сталинской эпохи? Может быть, закончилось ее время? Может быть, она так и не встретила того самого единственного мужчину своей жизни. Говорят, она чоень любила своего первого мужа. У нее были очень сложные отношения с матерью, властной, жестокой женщиной. Она рано рассталась с отцом, который, впрочем, был единственным, кто поддерживал ее в последние годы жизни. Наверное, в летчике, потом в маршале она увидела ту силу, которой ей катастрофически не хватало. А прожила много лет с поэтом, который, утратив источник вдохновения, написал просто и для женского самолюбия смертельно:
"Я просто разлюбил тебя. И это
Мне не дает стихи тебе писать."
Поэт, писатель - не самая надежная опора. Борис Горбатов, после того, как горячо любимую жену отправили в лагерь, очень быстро от нее отказался. У Окуневской, которая дожила до преклонных лет, хватало сил каждый стоять на голове и делать маникюр. Но именно Серова, взбалмошная, со взглядом обиженного ребенка, вошла в историю как звезда эпохи...
Отношения этих двоих людей всегда воспринимали как глянцевый сюжет. Но, оказывается, за всем этим блеском скрывается много неоднозначных ситуаций.
...Помощник режиссера на всех возможных языках пытается убрать из кадра зевак, которые всегда собираются толпами - неважно, снимается кино в Париже или в Москве. А я подхожу к исполнителям главных ролей - Домогарову и Александровой.
ELLE: Трудно играть знаменитых исторических личностей?
Александр Домогаров: Безусловно. Эта история сама по себе не тривиальна, и о ней еще никто серьезно не говорил. Взаимоотношения этих двоих людей всегда воспринимали как глянцевый сюжет. Но, оказывается, за всем этим блеском скрывается много неоднозначных ситуаций. И пусть картина об этом не рассказывает, всё равно выясняется много удивительных вешей. Симонов любил, но допускал в отношениях с любимой женщиной не самые высокие поступки+ Даже рассказывая красивую историю, хотелось бы дать понять, что всё было не так просто.
ELLE: Как в любой истории любви?
А.Д.: Поэт, лауреат Сталинской премии, любимец властей. Он рвался на фронт, на подводных лодках ходил. Ему сам Сталин говорил: "Зачем тебе это нужно? Погибнуть хочешь?" Но это был сильный человек. А потом повстречал вот такой подарок на своем пути. Безумно любил. Но не выдержал. Оставил.
Марина Александрова: Разлюбил! Именно в тот момент, когда ей больше всего на свете было нужно, чтобы он был рядом.
А.Д.: Не разлюбил! Оставил!
ELLE: А как вы можете объяснить ситуацию, когда мужчина любит, но уходит?
А.Д.: Падает последняя капля, и чаша переполняется. И всё. Конец. Люблю, но больше не могу. Не могу! Буду тебя любить, но на расстоянии.
ELLE: Это какая-то супермужская, не доступная женскому уму, точка зрения.
А.Д.: Ну, извините. Давайте вы, женщины, не будете так нами помыкать и управлять, и мы, может быть, будем себя по-другому вести.
М.А. (возмущенно): А вы что творите?
А.Д.: Да ваша героиня ни в чем не знала отказа и была окружена любовью. М.А.: И что? А любви у нее не было.
А.Д.: У нее к нему не было любви? Но тогда скажи: "Дорогой, мне не нужны твои дачи, машины, бриллианты. Мне ничего не надо!" А как иначе?
М.А.: У нее была особая к нему нежность.
А.Д.: Я по-другому это называю.
М.А. Скажите спасибо, что она позволяла себя любить. А потом она и сама готова была ему ответить, но мужчины этого не понимают. В этот самый момент они поворачиваются и уходят. Это трагедия для женщины. Может быть, поэтому и произошел этот страшный слом. Она перестала быть центром внимания: мало ролей в кино, театре. Ей вдруг захотелось быть просто женщиной, а это оказалось не нужно.
А.Д.: Нас интересуют отношения Мужчины и Женщины со всеми их сложностями и драматизмом. И всё это на срезе страшной истории советского государства. У меня мурашки бегут по коже, как только я себе всё это представляю. Этот человек был вхож к Сталину! И всё время ощущал над собой дамоклов меч: "Родной, ты должен поехать в Америку, ты должен поехать в Париж к Бунину". Страшно все время быть на прицеле. А с другой стороны, неограниченные возможности и власть. Да, самая красивая женщина рядом. Да, он ее добился. А он долго ее добивался!
ELLE: Может быть, он был просто охотник?
А.Д.: Нет, иначе получается, что слишком много лет он за ней гонялся. Он ее действительно любил.
- Интересно, - думаю я. - А как Серова и Симонов развлекались вечером в Париже? Например, посетили ли они "Мулен-Руж"? Мы-то, включая и Домогарова с Александровой, решили традицию не нарушать и отправились во всемирно известное кабаре. В устланном красным ковром холле висят фотографии Влады Красильниковой, танцовщицы из России. Только я достаю фотоаппарат, чтобы запечатлеть себя на фоне двери, которая ведет в зрительный зал, как ко мне подлетает девушка с идеально ровной спиной и как под линейку подстриженным каре. Она вежливо, но решительно сильными тонкими пальцами забирает фотоаппарат и, блеснув белыми зубами, выдает номерок - мол, заберете после представления. И уходит в гардероб, за стойками которого стоят такие же, с балетной выправкой, девушки - шикарные, но чуть-чуть постаревшие. А в кабаре не должно быть ничего, даже отдаленно напоминающего о возрасте. Шоу должно продолжаться. И мне вдруг приходят в голову слова, которые написала в воспоминаниях о своей матери Мария Кирилловна, дочь Валентины Серовой: "Запах книг, пролитого вина, папиросного дыма и высыхающего актерского грима. Это ее комната. Над ворохом бумаг сидит женщина с копной изъеденных пергидролем волос. Опухшие веки. Резкие морщины. Над ее головой портретный снимок: красивое лицо, ненатуральность позы, улыбки, взгляда - чуть-чуть. Типичный снимок актрисы в роли. Как предсказание было: "+и постарев, владелица сама себя к своим портретам приревнует+" И эти два лица принадлежат одному человеку: не так давно актрисе в зените славы и теперь забытой почти всеми, исстрадайшейся, спившейся женщине".
Репортаж Наталии Земляковой
