- Вы умная и красивая - редкое сочетание...
- Многие
удивляются: `Оказывается, с тобой интересно разговаривать!` Особенно
часто с этим сталкиваюсь, перекрасившись в блондинку. (Смеется.) Я
на такие вещи внимания не обращаю. Все равно не буду знать столько,
сколько кандидат наук. Моя профессия - умение общаться, расположить
к себе людей, знание литературы, истории. Я могу поговорить о Джойсе
и об экономическом развитии России, даже если ничего в этом не
понимаю, и при этом выглядеть заинтересованной. А вообще, к мнению
людей отношусь очень спокойно - в этом плане я самодостаточный
человек. Если буду доказывать, что умная, все подумают, что считаю
себя глупой. Меня вдохновляют актеры старшего поколения, которые
очень хорошо образованны и ориентируются во многих сферах жизни.
Хотелось бы знать хоть часть того, что знают они. Наверное, они
больше читают. Я не знаю, что произошло с нашим поколением.
- У
вас есть друзья среди коллег?
- Мои лучшие три подруги учились
со мной в театральном на одном курсе. Мы себя называем `ангелами
Чарли`, а еще нас именуют `Секс в большом городе`.
- Вы приехали
в Москву из Петербурга. Трудно жить в столице?
- Нелегко
пришлось только первое время. Мне друг сказал: сразу видно, что ты
из Питера. Питерские девушки - дельфины, московские - акулы. А я
где-то между: такая щучка. Эти города по-разному влияют на людей.
Люди в Питере не зациклены на материальном. Их больше волнует,
слышал ли ты концерт Шуберта, видел ли последний спектакль Додина. В
городе на Неве более авангардная публика. Недавно в Питере
встретилась со своей подругой, актрисой Малого драматического. Мы
разъезжали по городу на ее `Оке`, заходили в рестораны. И
состоятельная публика спокойно реагировала на марку машины подруги.
Это и есть Питер: сочетание простого стиля с интеллектуальностью и
интеллигентностью.
- И много в вас осталось питерского?
-
Кое-какие привычки остались. Я не могу сидеть в общественном
транспорте, если рядом стоит пожилой человек - это питерское. Не
могу грубо ответить на улице, если меня о чем-то спрашивают. Это
тоже питерское. В северной столице больше думают о других, чем о
себе. В Москве все ходят, как будто в коконе. Люди здесь слишком
самодостаточны. Вот я вся такая крутая, в `Дольче и Габанна`, сижу в
престижных ресторанах... В Питере очень классно одевается молодежь:
там масса магазинчиков, где продается одежда местных дизайнеров по
доступным ценам. В этом городе есть стиль. Очень обидно, что многие
здания на моей родине находятся в плачевном состоянии. Помню,
показывала своим друзьям дом, где Пушкин познакомился с Анной Керн.
И вдруг заметила, что его не мешало бы отремонтировать. В Питере
остались мои друзья, мои улицы, мосты, магазины, музеи. Приехав в
Москву, я ничего не знала. Сейчас понимаю, что этот город меня
принял. Но фантик бросить на улице не могу, как и все питерцы. И
поэтому в машине у меня всегда куча мусора.
`Квартира и машина
дают мне чувство защищенности`
- Вы еще очень молоды, но уже
способны о себе позаботиться. Относительно недавно перебравшись в
Москву, уже решили квартирный вопрос...
- Да, в 20 лет я купила
квартиру, в 22 - машину, `Тойоту`. Я эмансипированная девушка.
-
Наверное, в вашем возрасте хочется порхать, а не вкалывать.
- Я
не вкалываю, а получаю удовольствие - и это моя награда. Съемочная
площадка, как наркотик. Как прыжок с парашютом. Знаете,
по-настоящему классно, когда ты в свободном падении. Как только
нажимаешь кнопку и парашют раскрывается, понимаешь, что приземлишься
и все будет нормально. И уже нет того кайфа, того биения сердца.
Думаю, и в жизни нажимать кнопку надо в последний момент: когда
промедление опасно. Вот сейчас я живу в свободном падении.
- А
что значит - `нажать на кнопку`?
- Это значит все
распланировать. А что касается покупки квартиры... Однажды провожала
свою питерскую подругу, и мне вдруг стало горько: я поняла, что в
Москве совершенно одна. Видимо, квартиры и машины - необходимое
средство защиты в этом жестоком городе. Чтобы владелец съемной
квартиры не сказал: `Марина, соберите вещи - и чтобы завтра вас
здесь не было...` Или чтобы ночью, если мне срочно нужно куда-то
поехать, не ловить такси, не садиться в машину с незнакомым
человеком.
- Красивые девушки часто ищут защиту за мужской
спиной.
- Для меня это не защита: я в жизни рассчитываю только
на себя. Мужчина сегодня есть, а завтра нет.
- Сами пришли к
такому выводу или мама подсказала?
- Нет, мама тут не советчик.
Она живет с папой с девятнадцати лет в счастье и согласии. Глядя на
родителей, понимаю, что есть любовь на свете. Но оказавшись в
Москве, поняла, что терпеть не могу от кого-то зависеть. Я ненавижу
контракты, потому что они загоняют меня в рамки. Я хочу быть
свободной в своих решениях: общаться с интересными людьми, а не
слушать мнение человека, который говорит мне, как одеться, куда
пойти. Я очень свободолюбивая. С мужчиной я буду только в том
случае, если это любовь.
- А наличие денег у избранника важно?
- Материальные блага важны: люблю, к примеру, поужинать в
хорошем кафе, а не дома. Меня унижает, если я не могу себе этого
позволить. Хочется в магазине покупать то, что нравится, а не то,
что необходимо. При этом мне все равно - за 100 долларов вещь или за
2000.
`После `Азазеля` подружилась с Адабашьяном`
- Ваши
родители работают сейчас?
- Да. Папа - военнослужащий, а мама -
преподаватель в пединституте имени Герцена. Отчасти я им помогаю.
Мне бы хотелось, чтобы они переехали в Москву. Но пока не могу
предоставить им такую возможность. Надеюсь, они будут рядом и
помогут мне в воспитании детей. Хотя, конечно, в одной квартире с
ними жить не смогла бы.
- Говорят, вы не любите опаздывать.
Сказалось воспитание папы-военного?
- Наверное. В семьях
военнослужащих приходится все время адаптироваться к новым условиям
и людям. Опаздывать нельзя. Дома всегда лежал `тревожный чемодан` с
нужными вещами, потому что в любой момент папу могли вызвать на
военные сборы. Дай Бог, чтобы в наше время ничего подобного не
случалось. Эти ужасные события в Осетии меня зацепили. Когда
собиралась на съемки фильма Георгия Шенгелая `Поезд едет в Батуми`,
меня пугали, что в Тбилиси нельзя ходить без охранника. Но
оказалось, грузины очень хорошо к нам относятся. Когда я была в
Париже, влюбилась только во французский язык, а в Грузии я полюбила
людей. Грузины мне более близки. Посетила концерт певицы Нино
Катамадзе. Как эта девочка поет! Привезла из Тбилиси ее диск: песни
Нино теперь постоянно звучат в моей машине. Когда слушаешь их,
понимаешь, что высшее искусство - это музыка.
- Читала, что
после `Азазеля` вы подружились с Адабашьяном.
- Во время работы
в Париже он все переводил мне, и кто-то сказал: `Вот русская
актриса, которая приехала со своим режиссером и сценаристом`.
Адабашьян не растерялся и парировал: `А у меня есть личный водитель.
Марина, отвези меня в аэропорт!` Так что мы шутим, что я его личный
водитель, а он мой режиссер. Адабашьян и покойный Павел Лебешев
здорово помогли мне в профессии.
- Ваша Томочка в `Виоле
Таракановой` у Донцовой - болезненное, слабое существо.
- В
сценарии другой вариант. Мы придумали девочку-барби, всю в розовом,
которая немножко неадекватно реагирует на события реальной жизни.
Проблемы она решает своей непосредственностью. Ее можно принять за
дурочку, но по сути Томочка очень искренний человек. Картину снимает
замечательный режиссер Володя Щегольков. Это второй его проект: он
молод, полон энтузиазма и видит каждый кадр от и до. С ним очень
интересно работать. Я бы подписалась на следующий его проект, не
читая сценария. Сериал и книга Донцовой - небо и земля.
- А вы
читали Донцову?
- (Удивленно) Нет! Понимаете, наверное, Донцова
- это неплохо, но в моей жизни не прочитаны еще Борхес, Сервантес,
другая мировая классика.
- Ваша землячка писательница Татьяна
Толстая почитывает Донцову и не стесняется в этом признаться.
-
Я уверена, что Толстая прочитала в своей жизни гораздо больше книг,
чем я. Поэтому я пока буду ориентироваться на классиков.
-
Слышала, вы мечтаете работать в `Современнике`, а вас туда не берут.
- Просто не предлагают. Я бы очень хотела работать в этом
театре. Но... в `Современнике` есть Чулпан Хаматова. Она - актриса
первой величины. Я понимаю: конкурировать с ней трудно, мне до нее
еще расти и расти.
`Хорошо выглядеть меня научили в театральном`
- Меня всегда поражает, как потрясающе выглядят актрисы - причем
это не зависит от внешности, достатка и возраста. Как вы этого
добиваетесь?
- Нас этому учат. Театральный - как институт
благородных девиц. Актриса всегда на виду. Она понимает, что должна
всегда быть в форме, и, даже если устала или не выспалась, найдет
способ сделать так, чтобы этого никто не заметил. Нас учат
гримироваться, мы знаем недостатки своей внешности. И потом, при
поступлении в театральный вуз есть критерий: для женщины -
женственность, для мужчины - мужественность. Мои роли помогли мне
себя подать. Играя, понимаешь о себе такие вещи, которых не знала
раньше. Вот только в образе блондинки мне совершенно некомфортно.
- Поэтому вы шапочкой прикрылись?
- Да, я всюду скупаю
головные уборы и другие аксессуары. Вот только что приобрела
очередную партию в Тбилиси и Париже.
- Как восстанавливаетесь
после стрессов?
- Надо всегда улыбаться. Если я прекратила
улыбаться, значит, произошло что-то очень серьезное. (Улыбается.)
Автор: Келлер Надежда
2004 ИД Собеседник